Михаил Ференцев. Избранные стихотворения

Рейс 29

«Рейс 29, Хабаровск – Москва...

Вылетающие... приглашаются...»

Аэрофлотовский ИЛ-62

Роет колесами, мается.

Словно в чистилище – в арку, нырком,

На выходе – медленней шаг...

И отзовется зеленым звонком

Просвеченная душа...

Чист и внутри, и снаружи, а значит –

Допущен поближе к Богу.

Все будет в порядке... Ну, что ж ты плачешь?..

Вся наша жизнь – Дорога...

1984 г.

Твои письма

Здравствуй!

У меня сегодня был праздник:

Получил сегодня я сразу

Два твоих затерянных письма.

Верно –

Донесло их до меня ветром,

Что всю ночь ломал в саду ветки,

И кричал, что кончилась зима.

Слышно,

Как забрался дождик на крышу,

И, стараясь двигаться тише,

Все бродил, пока не уснул...

Впрочем,

Мне уже не спать этой ночью:

Часовым назначен бессрочным –

Охранять холодную луну.

1980 г.

Про нас с тобой

Давай не будем о былом, –

Мы все за прошлое в ответе.

Мы виноваты только в том,

Мы виноваты только в том,

Что жили на одной планете.

И наша встреча зимним днем

Была, конечно, не случайна.

Мы виноваты только в том,

Мы виноваты только в том,

Что раньше мы не повстречались.

Что разорвать сумели нить

Судьбой очерченного круга.

И нас нельзя за то винить,

И нас нельзя за то винить,

Что не смогли мы друг без друга.

Нам только Бог с тобой судья,

И что бы там ни говорили –

Но невиновны ты и я,

Но невиновны ты и я,

В том, что мы просто полюбили.

Давай не будем о былом –

Мы все за прошлое в ответе.

Мы виноваты только в том,

Мы виноваты только в том,

Что мы живем на белом свете.

1995 г.

Дачный романс

Дом наш старый, он выполнил все, что в его было силах –

Он нас встретил и, словно отец, накормил без затей,

И свеча догорала, и Лето прощенья просило,

Что расплакалось, встретив своих повзрослевших детей.

Ах, какие романсы, ах, песни какие там пелись...

А свеча догорала, рассчитанная на двоих.

Но друзья приходили, и рядом садились, и грелись,

Протянув к нашим душам озябшие руки свои.

А потом целовались мы. Боже мой, как целовались!

И любили безумно, и снились друг другу во сне.

И от снов этих нежных друг к другу сильней прижимались,

И луна рисовала квадраты свои на стене.

И казалась та ночь мне бесценным, подаренным раем,

Только тополь ревнивый всю ночь простоял под окном...

Вновь расплакалось Лето, увидев, что мы уезжаем,

И отцом одиноким смотрел сиротливо наш дом...

1990 г.

Ночь

Эта ночь вся пропитана дымом и нежностью

Шепот... Стон...

Осторожны касания рук твоих бережных

Бред..? Явь..? Сон..?

И – поди разберись, если все перепуталось,

Шепот стих...

Ночь в зрачках улеглась и в ресницы укуталась

Глаз твоих...

И в спокойной руке – сигарета потухшая,

Море тьмы...

Среди звезд задремавших и ветра уснувшего

Молча – мы...

И, на случай, что нужного слова не вспомнится,

Чтоб помочь,

Словно третий нелишний в прокуренной комнате

С нами – ночь.

1978 г.

В тот день

В тот день, когда ты от меня уйдешь,

Не будет слез, не будет обещаний,

Не будет даже тихих слов прощальных

В тот день, когда ты от меня уйдешь.

Со дня, когда оставишь ты меня,

Нам не укрыться от людской молвы,

И мы с тобою перейдем на «Вы»

Со дня, когда оставишь ты меня.

Не будет криков, дыма и огня

На том пожаре, что во мне бушует,

Все будет тихо. Я сгорю бесшумно

В тот день, когда оставишь ты меня.

Прощай. Пусть сохранит судьба тебя

От зла, и горя, и других напастей.

Пусть тот, кто над тобою будет властен,

Попробует любить сильней, чем я.

1991 г.

Прощание с Ленинградом

Город заснеженный, город простуженный

Лоб твой гранитный совсем ледяной...

Только вчера я тебе еще нужен был,

Только вчера... А сегодня – чужой.

Мы расстаемся и, словно нечаянно,

Так, чтобы было понятно без слов,

Ты попрощаешься звоном печальным

Впаянных в небо седых куполов.

Город к рукам моим долго ласкается

Кружевом строгим холодных оград,

Невским проспектом ко мне прижимается,

В память даря мне Михайловский сад.

Бронзу ломая, за мною рванутся

Клодтовы кони, преграды презрев...

Каменной мордой в плечо мне уткнувшись,

Вдруг зарыдает растрелльевый лев...

Всадник надменный на взмыленной лошади

Царственным жестом меня осенит,

И фонари от Дворцовой от площади,

Мне до перрона расстелят гранит.

Город, стыдясь своих окон заплаканных,

Тихо вздохнет, никого не виня,

И анфиллада огней эскалаторных

Строем почетным проводит меня...

1986 г.

Мой дом

На что мне этот дом, в котором нет окон?

В нем даже мыши не смогли бы жить.

На что мне этот дом, в котором нет икон,

А значит – нет спасенья для души.

И бродим мы вдвоем – я, да моя душа,

Пытаясь отыскать себе приют,

И все бы ничего, да нету ни гроша –

На папертях сейчас не подают.

С открытою душой мы ждали. Много лет.

И что же? Ничего не дождались.

На что мне та страна, где есть лишь слово «нет»?

Где не живут, а борются за жизнь...

И я сломал себя, и я купил билет,

Чтоб прошлое уже не ворошить.

Но... что мне новый дом, когда тебя там нет?

А значит – нет покоя для души.

И бродим мы вдвоем – я, да моя душа...

И бродим мы вдвоем – я, да моя душа...

И бродим мы вдвоем...

1976 г.

Медленный вальс
     в сумасшедшей стране

Как весело жить в сумасшедшей стране,

Где каждый второй – это спившийся гений!

И где столько истин откроется мне,

Что скоро свихнусь от таких откровений.

Большим переменам не видно конца,

И с правдою ложь перепутались тонко,

Дебил превращается вдруг в мудреца,

Вчерашний герой стал наутро подонком...

У психов забота понятна вполне:

Сначала построим – затем разрушаем,

И, по уши сидя в крови и дерьме,

Сначала – хороним, затем – воскрешаем.

У психов и зеков планида одна,

И счастливы все покровительством свыше.

И любит меня дорогая страна,

Она меня любит, а я – ненавижу.

И надо б дышать, да не хочется жить.

И надо б молиться – да кто ж нам поверит?

И в стае волков так охота завыть!

Но надо по-волчьи, а я не умею.

И, зная, что мне не уснуть все равно,

Глазами по Млечному шаря Пути,

Ищу я Звезду, что погасла давно,

А свет от нее продолжает идти...

1986 г.

Была жара

Была жара. Хлеба легли на поле.

Затем трава упала луговая.

Земля лежала, как мертвец – сухая,

В морщинах вся и в трещинах от зноя.

А солнце все палило и палило,

Ушла река в далекий путь до моря,

И звери, что спустились к водопою,

Глотали жадно грязь речного ила...

А утром не запели даже птицы,

И за ночь все деревья поседели

И звери опустились на колени,

И звери молча начали молиться...

Но только тишина в ответ давила...

И звери смолкли в бесполезной просьбе.

И тут заплакал высохший колодец

Беззубым черным ртом, открытым, как могила.

И Бог услышал эти слезы горя,

Воистину – все ведано Ему,

И – хлынул дождь над мертвым полем!

Уже не нужный. Никому.

1987 г.

Размышления собаки
     у парадного подъезда

Я обезумевший от боли,

Я разрываюсь на куски,

На ребрах, как на частоколе –

Души изодранной клочки.

Во мне спрессованы столетья,

Во мне ребенок мертвый стонет,

А на спине – рубцы от плети,

И от гвоздей саднят ладони.

И смертная тоска, и мука,

И страшно хочется напиться.

Я – как беременная сука,

Которой негде ощениться.

1987 г.

Ангел мой

Ангел мой, хранитель мой!

Мой блаженный стих!

Долгожданный мой покой,

Свет очей моих!

Утро завтрашнего дня

И надежды луч,

Отблеск ясного огня

Средь свинцовых туч,

Путеводная звезда,

Колокольный звон,

Сладкая моя мечта,

Мой волшебный сон…

Ангел мой, хранитель мой!

Легкая стрела,

Я готов лететь с тобой

Перышком крыла!

Я живу, дыша тобой!

Пусть бегут года…

Ангел мой! Хранитель мой!

Будь со мной всегда!

2003 г.

Такси в ночном Сиднее

По ночному Сиднею мечется

Заблудившееся такси.

У Судьбы характер изменчивый,-

Я на вечер ее пригласил.

В ресторане с русским названием,

Где битком прокуренный зал,

Я Судьбе назначил свидание,

И, конечно же, опоздал.

Она вертит пальцами влажными

С капельками грусти бокал...

Я хотел сказать что-то важное,

И, конечно же, не сказал.

Мы с Судьбой повенчаны намертво:

Позади уже столько лет!

А на пальцах – белою памяткой

От колец оставшийся след.

Ах, моя Судьба эмигрантская...

Что ты все не спишь по ночам?

Что за блажь, и что за упрямство-то –

Ездить самолеты встречать?

Ностальгия водкой не лечится...

Я не плачу – дождь моросит.

По ночному Сиднею мечется

Заблудившееся такси...

2000 г.

20 марта

Встали стрелки на часах.

Неподвластны шестеренкам.

Удивленные глаза

У любимого котенка.

Успокойся, что за страх?

Пустяки, бывает хуже.

Встали стрелки на часах?

Значит – так кому-то нужно.

Так бывает – устаешь.

Отдохнуть решило Время.

Если очень долго ждешь –

Устаешь. Но это – временно.

И назавтра все пройдет,

Двадцать первый день начнется...

И котенок все поймет.

(Если маятник качнется).

20 марта 1994 г.

Твой сон

Я так люблю смотреть, когда ты спишь!

Как будто снова в детство заглянул...

Ты – словно разобиженный малыш,

Который плакал-плакал... и уснул.

И, замерев в восторге неземном,

И, приоткрыв от восхищенья рот,

Ты смотришь сна волшебное кино,

Где все – как в жизни, но – наоборот.

Во сне твоем все просто и легко

Там не бывает злых или плохих,

Во сне твоем все двери – без замков,

Поскольку лучше, все-таки, без них.

Там птицы на понятном языке

Заводят задушевный разговор,

Там облака купаются в реке,

И все родные – живы до сих пор.

Пронзительной осеннею порой

Приходит только светлая печаль,

Там звери очень вежливы с тобой,

И там никто не плачет по ночам.

Там можно к полюбившейся звезде

Раскинув руки, просто полететь!

Там можно прогуляться по воде...

Там все возможно. Если захотеть.

А до рассвета далеко пока!

Шумит во сне твоем шикарный бал!

И дрогнут губы, как от ветерка –

То ангел твой тебя поцеловал.

Я так люблю смотреть, когда ты спишь...

2002 г.

Сновидение

Все женщины немножко ведьмы,

Все женщины – немножко лгуньи.

Мне так хотелось подсмотреть бы –

Что тебе снится в полнолунье.

Полет во тьму, поближе к Богу,

Восторг пьянящего дурмана...

Воспоминания Ван Гога

О свежем лепестке тюльпана.

За серебристой лентой Сены

Внизу ночной Париж в огнях...

Воспоминанья Джо Дассена

О перламутровых полях.

Хрустальный блеск огромной залы,

И в ритме плавном мир кружится.

Фонтан шампанского в бокалах...

Морозный иней на ресницах...

А после праздничного бала

Наутро – завтрак, муж, вопрос:

«Ты что-то выглядишь устало,

Наверно, ночью не спалось?»

2000 г.

Новый Год

Плывет над Сиднеем жара, здесь все наоборот:

В макушку лета, в аккурат, пришелся Новый Год!

Над театральным парусом синеет даль небес,

И в шортах Санта Клауса увидишь только здесь!

Мы к югу от экватора, здесь все наоборот,

И мы под вентилятором встречаем Новый Год.

Под шубою селедочка, картошечка с лучком...

«В лесу родилась елочка...» по-детски мы поем...

И вдруг на миг почудилось, что за окном – зима,

Что снег идет на улице, и замерли дома,

И пахнет мандаринами и хвойною смолой...

Стекло в узорном инее, и воздух – ледяной...

И комната пронизана мерцаньем голубым –

Идет по телевизору «Ирония судьбы»...

И скатерть накрахмалена, и весь в снегу балкон...

Как далеко Австралия! Как лето далеко!

С той стороны экватора, где все наоборот,

Где мы под вентилятором встречаем Новый Год.

А до него – подать рукой! И выпьем мы сейчас

За тех, кто очень далеко, но думает про нас.

Пусть в жизни нашей иногда не все понятно им,

Они прощают нас, когда мы долго не звоним.

А тридцать первого – с утра у телефона ждут ...

За них!

     За наших!

          Ну, пора – часы двенадцать бьют!

2004 г.

В храме (Сергею)

Тебя отпели в православном храме.

Мерцали свечи... И молчали птицы...

И ты ушел. Ты был уже не с нами,

А где-то Там, где белый Свет струится...

И мы стояли молча. Потрясенно.

И все никак поверить не могли.

И наши жены, в непривычно черном,

Тебе цветы прощальные несли...

И каждый думал – Господи, как мало!

И как непостижима эта сила...

Но сердце билось-билось и устало.

Сложило крылья и глаза закрыло...

И где-то далеко, за дымкой синей,

В дорогу собирая журавлей,

Дождем осенним плакала Россия

По одному из младших сыновей.

24 ноября 2001 г. - Сидней

Молитва

Помоги, Боже, пережить горе

Время-врач лечит... Что же так больно?!..

Если смерть – это лишь слепой случай,

Почему, Боже, ты берешь лучших?

Потому, может, что чисты души,

И тебе с ними, как и нам – лучше?

Так звезда – гаснет, но из тьмы дальней

Свет ее долго нам тепло дарит.

И плывут души в тишине звездной...

Не окликнуть их. И не вернуть. Поздно.

Расскажи, Боже, им, родным нашим,

Что без них на год стали мы старше,

Что жива Память, что, лицо пряча,

Мы по ним тихо иногда плачем...

Что теперь судим мы себя строже.

Им про все это расскажи, Боже...

1999 г.

На перроне

Когда становится совсем невмоготу

И жизнь похожа на перрон вокзала

Я вновь под прошлым провожу черту

И вновь пытаюсь все начать сначала...

И всякий раз Дорога возвращала

Меня туда, откуда начинал,

В движении по кругу нет начала,

Но только я про это забывал,

И возвращался на пустой вокзал

По кругу, что Судьба мне начертала...

Терял друзей я, а врагов – прощал,

Ради того, чтоб все начать сначала.

И, хоть болит душа от рваных ран,

Одно я знаю совершенно точно –

Я не рвану спасительный стоп-кран

И не сойду с дистанции досрочно.

А знаешь, в чем спасение мое?

Когда я устаю от слов избитых,

Шепчу я имя нежное твое

Как заклинанье! Или – как молитву!

2004 г.

В имени твоем

Милая моя, в имени твоем

Шепот звезд на предрассветном небе...

Милая моя, в имени твоем

Тихий плес, где я ни разу не был...

Милая моя, в имени твоем

Дождевые капли на ладонях...

Милая моя, в имени твоем

Рыжие задумчивые кони...

Милая моя, в имени твоем

От осенних листьев пряный дым...

Милая моя, в имени твоем

Тихий свет от утренней звезды...

Милая моя, в имени твоем

Золотом манящие поля...

Милая моя, в имени твоем

Родина далекая моя...

2004 г.

Несуразное

По лугам...

По лугам, где трава высока, где рассветы с росою,

Где под утро

Пьют воду плакучие ивы,

Мы с тобой...

Мы с тобою пойдем, крепко за руки взявшись,

По лугам...

По лугам, где застыли, задумавшись, рыжие кони.

Как тебе...

Как тебе рассказать обо всем, где слова взять такие?

Про луга...

Про луга, про ромашки, что – через Россию...

Подбежать...

Подбежать, и, как в детстве, в колени уткнуться,

И молчать.

И молчать обо всем, чтоб сама догадалась.

1982 г.

Я всегда выбираю тебя

Я всегда выбираю тебя,

Я с тобой никогда не прощаюсь

Неизменно к тебе возвращаясь,

Я всегда выбираю – Тебя.

Я всегда выбираю тебя,

Не судьбу, не страну, не награду,

Я – счастливый: мне думать не надо –

Я всегда выбираю Тебя.

Я всегда выбираю тебя,

Никогда не боясь ошибиться –

Ведь плохого не может случиться,

Если я выбираю Тебя.

Я всегда выбираю тебя,

Потому что на целой планете

Человека роднее не встретил, -

Я всегда выбираю тебя.

Всех ошибок уже не исправишь...

Об одном говорю, не скорбя –

Если что-то и сделал я правильно –

Это то, что я выбрал Тебя.

1999 г.

Притча

Представ пред Богом, Человек

Спросил Его: «Скажи мне, Боже,

Зачем отмеренный мне век

Я в бедах и заботах прожил?

И почему, когда я звал

Тебя помочь в моих несчастьях –

Ты никогда не отвечал

И оставался безучастен?..»

Всевышний выслушал упрек,

Вздохнул, и указал рукою:

«Взгляни на тот речной песок –

Вся жизнь твоя перед тобою.

Ты видишь – на песке следы,

Две пары ног, одной тропою –

Куда б ни направлялся ты,

Я рядом шел всегда с тобою».

Но Человек не унимался –

Гордыня горячила кровь:

«Смотри, вон след один прервался,

А дальше – появился вновь...

Как объяснишь Ты этот случай?»

«А то ответ на твой вопрос.

Сквозь дни, когда сгущались тучи,

Я на руках тебя пронес».

2002 г.